Мое имя — Катюша: как 17-летняя красавица выжила в Сталинграде и попала в Казахстан
Екатерина Плужникова на фронте была почтальоном и не раз оказывалась лицом к лицу со смертью. В беседе со она рассказала, почему в землянках делали подкопы как в казахской могиле, зачем в воду добавляли таблетки и как она встретила свою любовь на войне
Сталинградская битва, Курская дуга, Украина, Молдавия, Чехословакия, Югославия. Минометные, артиллерийские обстрелы, бомбы с черного неба и похороны подруги в День Победы. В 42-ом году 17-летняя Катюша сменила платье на гимнастерку и пошла на фронт. Она еще не знала, что будет доставлять солдатам письма-треугольники — весточки от близких, укрываясь от пуль и снарядов…
День, когда началась война
Помнит встречи, помнит дни, помнит страх. Екатерина Плужникова смотрит на свою фотографию в молодости – красавица в гимнастерке цвета хаки рядом с бойцом с загадочной улыбкой. В июле этого года ветерану Великой Отечественной войны, которая работала в полевой почте, исполнится 95 лет.
«Когда началась война, я жила и училась в Москве в медицинском училище. Нас готовили санитарными фельдшерами, работать на теплоходах на канале Москва – Волга. Я поступила, проучилась год и началась война. Как война началась, через месяц Москву уже бомбили. Мы дежурили на крышах многоэтажных домов, ловили зажигательные бомбы. Тогда в Москве мало было многоэтажек. Стояла бочка с водой и с песком, и у нас были щипцы. Если бомба упадет, чтобы ее мы сразу положили в песок или в воду. Но сколько я дежурила, такого не было», — делится воспоминаниями о войне Екатерина Плужникова.
Семнадцатилетняя студентка, не задумываясь, решила идти на фронт. Но старшая сестра забрала Катю к себе домой, в Мичуринск. Колхоз готовился к эвакуации: враг был в 90 километрах. Молодежь рыла окопы, противотанковые рвы. Это был конец 41-го года…
Сталинград. Полевая почта
«А в 42-ом году думали, что нас уже оккупировать будут. Девчата все пошли на фронт. Я болела, у меня малярия была. В то время это была распространенная болезнь — как весна, лето, так я болела. Все равно пошла на комиссию. Врач, старичок такой, говорит: «Ничего, доченька, там не будет малярии у тебя». И мы ехали от Мичуринска до Тамбова 60 километров. У меня больше ни одного приступа малярии не было», — вспоминает Екатерина Плужникова.
Судьба забросила ее в дивизию, которая вышла из-под Москвы. Сельская девчонка Катя умела ездить на лошади и запрягать, поэтому ее отправили работать на полевой почте.
«В августе 42-го мы выехали на фронт. У меня косички были, не успела волосы подстричь в парикмахерской. Так я на фронт с косичками и попала – сразу под Сталинград. Разгрузили нас в Камышине, в Волгоградской области, а потом уже пешком шли. Несколько раз обстреливали, бомбили, пока мы добирались до места расположения нашей части. А потом что? Все. Степь. Как в Казахстане. Не спрятаться. Давай землянку копать. Нас было три девушки, начальник, двое лейтенантов и повозка-двухконка», — продолжает свой рассказ ветеран.
В землянках у работников военно-полевой почты был особый подкоп, чтобы сортировать там письма, которые приходили мешками. «Как в казахской могиле», — говорит Екатерина. Привозили письма уже проверенные цензурой, а на их сортировку могли уходить сутки и больше. Спать, пока работа не была завершена, не разрешалось.
